К 75-летию присуждения
Сталинской премии
Николаю Назаровичу Кривцову,
вальщику, электропильщику
лесопункта «101-й километр»
Омутнинского леспромхоза
Кировской области
8 апреля 1949 года Совет Министров СССР принял постановление № 1394 «О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки и выдающиеся изобретения и коренные усовершенствования методов производственной работы за 1948 год». 9 апреля документ опубликован в «Правде» и других центральных газетах. В числе лауреатов – омутнинский лесоруб Николай Назарович Кривцов.
Сталинская премия Николая Кривцова
Продолжение
С появлением электропил ВАКОПП стали возможными широкая электрификация валки и разделки леса. Понятно, что они были ещё далеки от совершенства, но благодаря таким людям как Кривцов, стали осваиваться. К ним привыкли. Массовое применение ВАКОПП в 1946 - 1948 годах дало мощный импульс механизации лесозаготовок. Производительность труда лесорубов выросла в среднем в 2,5—3 раза. Стахановцы подняли выработку на 500 — 600 процентов. Увеличение скорости валки и разделки потянуло за собой целый воз задач, требующих немедленного решения, но ранее не стоявших в числе первоочередных - трелёвка, транспортировка и отгрузка леса, источники электроэнергии. Гужевой способ трелёвки и вывозки, примитивные погрузочные приспособления, слабые электрогенераторы уже не могли надёжно обеспечить резко возросший поток древесины. Не устраивали лесорубов и сами пилы. От них ждали меньшего веса, конструктивных изменений для повышения удобства в использовании, прочности, высокого качества сборки.
Проектно-конструкторские и заводские работы над электропилой не прекращались. ВАКОПП-1 со временем получила типовую конструкцию, которую можно было совершенствовать. Предприятиям разрешили в определённых рамках модернизировать пилы. В результате инструменты одной и той же модели могли отличаться друг от друга - иметь разный вес, разную мощность, разные двигатели, разные шины. Если пила Ликинского завода весила 24, 5 килограмма, то такая же ижевская, большей в полтора раза мощности, – на 5 килограммов легче. Высокое качество продукции позволило ижевцам стать основными поставщиками промышленных электропил в СССР. Ижевские ВАКОППы с двигателем Сарапульского электрогенераторного завода лесорубы считали лучшими.
В июле-августе 1946 года на Наро-Фоминском мехлесопункте Московской области провели испытания уже семи моделей цепных электрических пил. Лучшими параметрами выделились три из них - ВАКОПП-К2, опытный образец которой был изготовлен Ижевским заводом по чертежам ЦНИИМЭ, пила А.И. Коновалова и конструкция В.В. Куосмана. Наибольший интерес вызывала одноручная пила Куосмана. Кстати, на тот момент единственная, которая была сразу запатентована её автором. Заявку № 390706 на изобретение в Народный Комиссариат лесной промышленности СССР Куосман сделал 13 января 1946 года и получил свидетельство № 78613.
Преимущества этой пилы виделись некоторыми специалистами в удачной компоновке основных узлов, возможности использовать мотор, редуктор и пильную цепь от серийной ВАКОПП-1. Государственная комиссия, подводя итоги испытаний, однако недооценила основные её достоинства - более лёгкий вес, удобную компоновку, пильную шину, поворачивающуюся в консольное положение, одиночное управление. Многие на тот момент вообще сомневались в возможности и необходимости вести валку леса одному человеку. Допускали это только на тонком и среднем лесе. Все три отмеченные пилы не рекомендовали даже в серийное производство, а только для дальнейшей разработки. Конструкция В.В. Куосмана легла в основу будущей знаменитой ЦНИИМЭ-К5.
Главный недостаток пил остался: они были всё ещё тяжёлыми и маломощными. Над этой задачей долгие годы бились многие конструкторы Америки и Европы. Перед всеми инженерами постоянно возникала одна и та же дилемма: сделать пилу лёгкой – будет малосильной, увеличить мощность электромотора – резко повышается вес пилы, и она становится неподъёмной.
Гениальный выход нашли наши изобретатели. Но всё по порядку.
Неутешительные результаты наро-фоминских испытаний обеспокоили правительство. Только что назначенный на пост заместителя Председателя Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин пригласил Пациору на беседу, попросил его рассказать о ситуации в отрасли и высказать предложения по механизации лесосечных работ. Пациора поделился своими мыслями о перспективах электрификации лесопромышленного производства и появившихся у него идей нового для пил типа электродвигателей. Идеи эти требовали привлечения дополнительных научно-инженерных сил и материальных ресурсов.
ЦНИИМЭ, выполнявший научно- исследовательские работы, входил в состав Министерства лесной промышленности СССР. Изготовление опытных образцов и их серийный выпуск осуществляло министерство дорожного и коммунального машиностроения. Учёные и конструкторы тратили массу сил и времени на различные согласования. Страдали и качество, и сроки создания новой техники. Вопрос об объединении усилий разных ведомств обсуждался летом 1946 года на заседании правительства, председательствовал на котором А.Н. Косыгин. Было принято решение о преобразовании ЦНИИМЭ в единый исследовательский, конструкторский и испытательный комплекс, центр координации всех работ по механизации лесной промышленности. Сюда перешли некоторые ведущие сотрудники Архангельского института и других научных и проектных учреждений. Структура ЦНИИМЭ позволяла теперь выполнять все этапы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, изготавливать экспериментальные образцы и проводить их испытания.
Основное внимание обновлённого института по-прежнему направлялось на средства малой механизации – электромоторные и бензомоторные инструменты.
П.П. Пациоре ещё в Архангельском лесотехническом институте в 1935 году пришла идея увеличить мощность двигателя электропилы и снизить его вес за счёт повышения частоты тока. Была даже сконструирована и сделана первая цепная пила повышенной частоты тока ПЭП – 2. Но справиться со всеми теоретическими и техническими проблемами тогда не удалось. Двигатель имел ряд существенных недостатков, пила не получилась такой, какой хотелось, проект не поддержали, работы в этом направлении были свёрнуты. Через 10 лет Павел Павлович вернулся к своей идее. После новых кропотливых расчётов он и его команда окончательно пришли к выводу, что самый эффективный способ уменьшения веса пилы при сохранении и даже росте её мощности — увеличение числа оборотов в асинхронных электродвигателях за счёт повышения частоты тока. Я полный профан в электротехнике и мне трудно представить, что такое асинхронный двигатель повышенной частоты тока и чем он отличается от других. Нашёл в одной из энциклопедий наиболее понятное, как она утверждает, для несведущего человека пояснение: у него частота вращения ротора в двигательном режиме меньше частоты вращения магнитного поля, создаваемого током обмотки статора. Ясно? Для меня по-прежнему - тёмный лес. Одно усвоил, что асинхронные двигатели повышенной частоты тока решают проблему веса пилы. Всё очень просто, но, как утверждают знатоки, гениально. Никто раньше до этого додуматься не смог.
Под непосредственным руководством П.П. Пациоры велись расчёты по определению оптимальной величины частоты тока, вращения двигателя, разрабатывалась конструкция мотора, изготовление опытных образцов и их испытания. Технический совет по механизации трудоёмких и тяжёлых работ при Совете Министров СССР признал изобретение Пациоры и его товарищей перспективным и рекомендовал для оснащения электропил. В 1946 году большинство конструкторских коллективов и отдельных авторов приняли эту концепцию. Совет Министров СССР 8 августа 1947 г. поставил точку: активизировать и «… закончить в 1947 г. разработку конструкции и испытания электропилы облегченного типа с электромотором повышенной частоты тока…».
Научное открытие, поддержанное правительством, подтолкнуло конструкторскую мысль к новым оригинальным находкам, расшевелило работу по всем направлениям. Наряду с ЦНИИМЭ и пионером электрификации лесозаготовок Архангельским лесотехническим институтом созданием новых конструкций начали заниматься Московский, Уральский лесотехнические институты, Ленинградская лесотехническая академия, отдельные авторы с заводов-изготовителей. Изобретатели увидели технически достигаемые цели: максимально небольшой вес пилы, хорошая компоновка важнейших узлов – двигателя, редуктора, выключателя, пильного аппарата с шиной, рукояток.
Очередная «инвентаризация» показала, что к концу 1947 года в стране в общей сложности насчитывалось уже около 30 конструкций цепных электропил. Анализ технических характеристик, результатов заводских и производственных испытаний определил лучшие из них. Первые места заняли образцы с двигателями повышенной частоты. Серийная электропила ВАКОПП заняла только 13-е место. Появились модели весьма высокого класса, из которых уже можно отобрать достойные для быстрой доработки.
Коллектив сотрудников ЦНИИМЭ в составе А.И. Осипова, В.В. Куосмана, А. К. Мореева, а также П.П. Пациоры и Г.А. Вильке из Московского лесотехнического института тоже работал над новым вариантом пилы. «Скелетом» её стала компоновка В.В. Куосмана, в электродвигателе воплощались идеи П.П. Пациоры, остальные внесли вклад в конструкции редуктора, вентилятора, пильной шины, цепей, электропереключателя, кабеля, соединительной муфты. Г.А. Вильке, например, изобрёл оригинальную пильную цепь с режущими, скалывающими и ограничивающими зубьями. В мае - сентябре 1948 года ЦНИИМЭ - К5 вместе с семью другими новыми моделями прошла производственные испытания в Областновском леспромхозе Удмуртии, недалёко от Омутнинска.
Производственный испытания показали превосходные качества модели К 5. Конкурентов у неё не было среди пил и повышенной, и обычной частоты тока.
Это был совершенно уникальный инструмент, вобравший в себя новейшие достижения научной и инженерной мысли. В нём стоял электродвигатель повышенной частоты тока (200 Гц). Вместо 3000 оборотов в минуту вал раскручивался до 12 000 оборотов, что и позволило снизить вес мотора более чем вдвое, не уменьшив при этом его мощности (1,3 кВт). Конструкция позволяла распиливать бревна, диаметр которых вдвое больше рабочей длины шины. Она была значительно удобнее и, что очень важно, рассчитана на работу одного человека. Так и называлась: электропила одиночного управления.
м
Удачным решением задачи создания облегчённых электропил заявила о себе пила АЛТИ-ЭПХ-3 с лучковой рамой, сконструированная механиком Н.Ф. Харламовым и доцентом Архангельского лесотехнического института К.И. Вороницыным. Её вес (9 кг) также значительно меньше, чем пилы ВАКОПП, и ею управляет один моторист.
Приказом министра лесной и бумажной промышленности СССР электропила типа ЦНИИМЭ-К5 в 1948 году принята к серийному производству и внедрению на лесозаготовительных предприятиях.
Директор ЦНИИМЭ С.А. Брюхов в журнале «Лесная промышленность» назвал достижения своих коллег «радостной победой советской науки»:
«Новые высокочастотные электропилы выгодно отличаются от иностранных электропил с консольными пильными аппаратами (электропилы американских фирм Аткинс, Дистон и др.), будучи легче их на 30—35 % и значительно превосходя по удельной производительности. Иностранные пилы, как известно, не приспособлены для валки леса одним человеком и требуют помощи подсобных рабочих…
Даже… краткий, неполный перечень достоинств электропил ЦНИИМЭ-К5 и АЛТИ-ЭПХ-3 убедительно говорит о них, как о весьма совершенных и эффективных механизмах, создание которых является радостной победой советской науки и техники».
* * *
У меня нет документальных свидетельств конкретного участия Николая Кривцова или Алексея Готчиева в разработке пилы К-5. Но высокая правительственная оценка их заслуг наводит на эту мысль. И тот и другой, вполне могли испытывать опытные образцы у себя в лесосеках. Есть сведения, к сожалению, пока только косвенные, что Николай Кривцов ездил в Областновский леспромхоз, участвовал в испытаниях. Предприятие давно ликвидировано, документы об истории опытов с новой техникой, если они существуют, где-то затерялись.
Бригада лесорубов Заречного участка Областновского леспромхоза Удмуртской АССР с пилой ЦНИИМЭ- К-5. Фото из электронного ресурса http://gasur.ru/activity/publications/pub_arh/85_2020.php
Оба стахановца часто приглашались в Москву, в министерство, институты, встречались с членами правительства, учёными и конструкторами, работниками межведомственной комиссии по испытанию электропил. Поэтому о советах, замечаниях, предложениях и говорить не приходится. Богатый опыт обоих на валке и раскряжёвке ВАКОППами, несомненно, использовался изобретателями и конструкторами, ориентировал руководителей отрасли в продвижении дела. Только в 1948 году Николай Назарович неоднократно обсуждал проект нового инструмента и его опытные образцы в ЦНИИМЭ, рассказывал о работе электропилами с трибун районного и областного партийно-хозяйственных активов, в Ленинградской лесотехнической академии имени С.М. Кирова, на нескольких заседаниях различных комиссий и научных советов, на всесоюзном совещании хозяйственного актива и стахановцев. Заслуги Кривцова в пропаганде электропил, преимуществ электрифицированной заготовки леса перед ручной, новых методов организации труда в делянках не оспоримы. Вот одно из сообщений в печати:
«С 10 по 14 июня в Москве проходило совещание хозяйственного актива лесозаготовителей Министерства лесной промышленности СССР. В совещании участвовало более 700 человек. Среди них 46 рабочих-стахановцев, 146 директоров леспромхозов и главных инженеров, руководители главных управлений, министры лесной промышленности союзных и автономных республик, управляющие и главные инженеры трестов.
На активе присутствовали руководители партийных и советских: организаций республик, областей, краев, а также партийные и профсоюзные работники предприятий…
В прениях по докладу выступило 55 человек. Знатный электропильщик страны — лесоруб Омутнинского леспромхоза Кировской области тов. Кривцов поделился опытом своей работы.
Совещание актива приняло развернутое постановление, в котором намечены основные мероприятия для коренного подъема лесной промышленности.
Под бурные, долго не смолкающие аплодисменты было принято письмо товарищу Сталину».
Омутнинский леспромхоз треста Кирлес, стал родиной очень высокой производительности электропилы в смену, установленной Н. Н. Кривцовым, заявил на всю страну уполномоченный Министерства лесной промышленности СССР по лесозаготовкам Кировской области Н.Г. Шебаршин:
«Достижение т. Кривцова и его бригады имеет огромное значение: оно на практике доказывает огромные преимущества механизированной валки сравнительно с ручной. Вместе с тем достижения т. Кривцова играют исключительную роль и как высокий стахановский почин, уже подхваченный другими стахановцами леса.
…Н. Н. Кривцов подошел к этому не сразу. Его достижение — не случайность, а продукт глубокого изучения материальной части электропилы и ее возможностей, результат вдумчивой расстановки сил и организации работы в бригаде…
Замечательное начинание т. Кривцова и других стахановцев механизированной заготовки леса — яркое и убедительное подтверждение того, что люди, овладевшие техникой, могут добиться быстрейшего перехода лесной промышленности на путь широкой механизации.
Центральная задача теперь состоит в том, чтобы все большие и малые руководители лесных предприятий, все инженеры и техники, все партийные и беспартийные большевики, занятые на лесозаготовках, решительно включились в работу по массовому внедрению метода Н. Н. Кривцова».
Можно предположить, что в 1948 году Николай Кривцов уже пробовал работать на ЦНИИМЭ-К5. По крайней мере, во второй его половине. Николай Васенёв рассказывает о пиле ВАКОПП. Она была основной действующей для выполнения плана. Экспериментальный инструмент мог испытываться лишь вне рамок производственных заданий. Васенёв мог ничего не знать, он был на 101-м в январе, книжка вышла в свет в феврале. В это время пила К-5 начала «раскручиваться», и первые её заводские экземпляры чуть позднее вполне могли быть доверены лучшим мотористам, надёжным, проверенным людям, тем, кто не подведёт, кто сумел дать жизнь даже проблемной ВАКОПП-1. Газетные и журнальные публикации 1948 года, не знаю почему, молчат о моделях пил, на которых работал Кривцов. Или журналистов не интересовали такие «мелочи» и для них главными были рекорды, или они из-за своей некомпетентности боялись «влезать» в технические вопросы, или тема была запретной. Остаётся гадать.
В самом Постановлении Совмина СССР от 08.04.1949 № 1394 "О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки и изобретательства за 1948 год" не говорится, за какие конструкции пил присуждается премия, просто написано: «за разработку и внедрение в лесную промышленность новых типов электропил». Отклики учёных, конструкторов, инженеров на премию, опубликованные в печати, однозначно считают, что за разработку и внедрение ЦНИИМЭ - К5 и АЛТИ-ЭПХ-3, а не ВАКОПП. Директор ЦНИИМЭ С.А. Брюхов такого же мнения.
Как же всё-таки быть с Кривцовым и Готчиевым? Официальных и каких-либо других свидетельств об их участии в разработке и внедрении К5 и ЭПХ-3 найти не удалось. Одни догадки. Может быть, правительство оценило вклад учёных, конструкторов и стахановцев совокупно с предыдущими достижениями? ВАКОПП открыла эпоху реальной электрификации валки и раскряжёвки леса, эпоху качественного скачка из многовекового ручного труда лесорубов в механизированный. Она дала дорогу реализованным в 1948-й году новым изобретениям. Н.Н. Кривцов и А.П. Готчиев в этом же году добились ещё не на совсем совершенных ВАКОППах самых высоких результатов, окончательно доказали жизнеспособность электропил, своим примером показали преимущества механизации наиболее трудоёмких операций лесозаготовок, активно способствовали развёртыванию массового движения за внедрение новой техники и передовых технологий, психологически подготовили многие тысячи рабочих и инженеров отрасли к грядущим изменениям. Всё это вместе, вероятно, сошлось 1948 году и заслужило высокую оценку перед следующим прорывом вперёд.
Но правилами, введёнными при учреждении премий, устанавливалось, что на соискание их должны представляться лишь новые работы, законченные в год присуждения премий, не принимались предложения о рассмотрении заслуг по совокупности лет. Работы или изобретения, законченные в период с 15 октября по 1 декабря текущего года, допускались на соискание премии в следующем году.
Однако я нашёл исключение, которое могло стать прецедентом для будущих решений. Так, Постановление СНК СССР от 20 декабря 1940 года изменяло порядок для премий за 1940 год «как итоговый в отношении достижений прошлых лет», разрешив присуждать премии за работы не только последнего года, но и последних 6—7 лет, одновременно увеличив количество премий. Сроки представлений от комитетов по Сталинским премиям при этом были отодвинуты до 15 января 1941 года.
Не буду дальше гадать. Может быть, со временем найдутся документы, раскрывающие все аргументы выдвижения кандидатов на премию 1948 года.
* * *
Весть о присуждении Сталинской премии Николаю Кривцову пришла на 101-й ранним субботним апрельским утром через «чёрную тарелку» репродуктора в сообщении Всесоюзного радио. Некоторые подумали, что ослышались, или ошибка какая. Мало ли в стране однофамильцев. А потом в посёлок ночным поездом привезли очередную почту с газетой «Правда» за 9 апреля 1949 года, на четырёх первых страницах которой публиковалось постановление Совета Министров СССР «О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки и изобретательства за 1948 год». Читали и не могли поверить своим глазам, что действительно Сталинская премия второй степени присуждается «Кривцову Николаю Назаровичу, Готчиеву Алексею Павловичу, электропильщикам, — за разработку и внедрение в лесную промышленность новых типов электропил».
И опять засомневались: место работы этого Кривцова не указывалось, может и не наш. Только тогда, когда на лесопункт посыпались поздравительные звонки и телеграммы из конторы леспромхоза, из райцентра, из Кирова, из Москвы, окончательно убедились: нашего Кривцова наградили!
|
Омутнинская районная газета «Голос рабочего», публиковавшая эти поздравления, открывалась 14 апреля заголовком: «Н.Н. Кривцов – лауреат Сталинской премии».
Через неделю в этой же газете Николай Кривцов сказал, что «высокая оценка обязывает», что трудно передать ту радость, которую он переживает, обещал отдавать делу все свои силы и способности, работать ещё лучше, продолжать совершенствовать поточный метод заготовок, добиваться, чтобы вся бригада действовала слаженно, повышала производительность труда.
1949-й стал годом испытаний Николая Кривцова «медными трубами». Присуждение Сталинской премии – событие для всех выдающееся. Местные газеты, столичная пресса, радио, кинохроника постоянно сообщали о его новых трудовых победах, инициативах и обязательствах. Его приглашали на многочисленные совещания, заседания, торжественные мероприятия, встречи, которые нередко заканчивались застольями. Друзья и товарищи наперебой зазывали к себе и напрашивались в гости сами. Его хвалили, ставили в пример, награждали, выдвигали в президиумы и почётные члены… В письме работников лесной промышленности И.В. Сталину ему был посвящён отдельный абзац:
«Лауреат Сталинской премии, моторист электропилы Омутнинского леспромхоза Кировской области т. Кривцов Николай Назарович с бригадой в 7 человек в I квартале 1949 г. заготовил 5853 м3 древесины, добившись выполнения норм выработки на 189% и средней выработки на человека в день 11,7 м3».
В сентябре 1949 года Кривцову присваивается звание «Лучший моторист электропилы». Его выдвигают кандидатом в депутаты Кировского областного Совета депутатов трудящихся, избирают членом бюро парторганизации леспромхоза, делегатом на районные партконференции. Ему присуждается Знак «Почётному работнику лесопромышленности».
На снимках: обложка диплома, титульная cтраница диплома, почетный знак, удостоверение лауреата Сталинской премии второй степени; удостоверение, знак «Почетному работнику лесопромышленности СССР».
Всюду – почёт и уважение. Куда бы ни пришёл Николай Назарович, - везде в центре внимания. Рассказывают, как принимали его, например, в Кирове. При каждом приезде обязательным было посещение ресторана «Россия» в Центральной гостинице. Придут, бывало, омутнинцы целой делегацией, усядутся за столики. Соломон Сахар тут же объявляет: «А сейчас по заказу знатного лесоруба страны Николая Назаровича Кривцова исполняется…». Сахар подходил к столику Кривцова со скрипкой...
Но самым тяжким и опасным испытанием оказалось для Николая Кривцова участие в московских торжествах в честь 70-летия И.В. Сталина. Его праздничная поездка в столицу обросла легендами и небылицами и ещё долго «икалась» одним и вызывала восхищение и зависть у других. Приглашение омутнинского лесоруба на торжественное заседание в Большом театре 21 декабря 1949 года – исключительное событие не только для района, но и области. Получив известие, «на уши» встали все – и леспромхозовские, и районные, и областные начальники.
Билет на торжественное заседание в Большом театре в честь 70-летия В.И. Сталина
По воспоминаниям того же И.К. Бабинцева, в Омутнинск поступила команда подготовить Кривцова всесторонне – и морально, и материально. Тем более, что вдобавок к пассивной, празднично-парадной части поездки добавлялась активная: через несколько дней после юбилейных торжеств, не уезжая из Москвы, Николай должен был рассказать об опыте своей бригады на заседании коллегии Министерства лесной и бумажной промышленности. Дома Кривцова основательно проинструктировали, помогли составить тезисы доклада, снабдили разнообразной информацией о жизни леспромхоза и района, достижениях лесорубов-стахановцев. Приодели – новый костюм, хромовое пальто… Как и раньше, опекал Николая один из инженеров леспромхоза. Он и поехал с ним в Киров, чтобы оттуда отправить в столицу. В тресте проверили готовность лесоруба, купили билеты Кривцову - в Москву, инженеру - в Омутнинск. Вечером путники зашли в привокзальный ресторан, поужинали, выпили на дорожку. Инженер загрустил: поезд на Омутнинск отправляется немного раньше, чем московский. А следующий – только через сутки. Николай пожалел опекуна и предложил: садись на свой, а я сам обойдусь, не беспокойся, не маленький. Инженер поддался на уговоры и уехал. Кривцов остался на вокзале.
На другой день, рассказывал Иван Кириллович, в райкоме стало известно, что Кривцова московские товарищи в поезде не нашли. В тресте - в растерянном недоумении: где он? Все запаниковали. В леспромхозе, зная слабости своего рабочего, сразу подсказали: ищите на вокзале. Нашли в зале ожидания нетрезвого и помятого. Будто бы случайно опоздал на поезд. Потом признался: встретил друзей, отметили премию, «перебрал» с ними и забыл обо всём. Привезли в гостиницу, помыли, побрили, привели в порядок одежду и вечером посадили в вагон.
Обошлось. Николай, поскольку выезжал из Омутнинска заранее, везде успел. Торжественное заседание в Большом театре произвело огромное впечатление. Президиум с вождями, огромный прекрасный зал, заполненный самыми именитыми людьми, и, конечно же, живой сам товарищ Сталин.
Николай Назарович Кривцов. 1949 (из книги Б. Поперёкова «Лесоруб – новатор»); Николай Назарович в 1949 году с почётным знаком лауреата Сталинской премии и ведомственными наградами (фото из журнала «Лесная промышленность»).
В первый день 1950 года газета «Голос рабочего» сообщила, что 30 декабря Николай Назарович Кривцов вернулся из Москвы, где он был на торжественном заседании в Большом театре, посвящённом семидесятилетию Иосифа Виссарионовича Сталина. 27 декабря Кривцов «делал доклад на Коллегии Министерства лесной и бумажной промышленности о работе руководимой им бригады».
Это всё, что мне известно о более-менее достоверной версии поездки Кривцова в Москву. По леспромхозу, а затем и району прошёл слух, что Кривцов был лично знаком со Сталиным и тот пригласил его на свой юбилей и даже на правительственный приём в Кремле. Вскоре слух с помощью журналистов и некоторых партийных и хозяйственных работников проник в местные пропагандистские материалы, газеты, через несколько лет оброс красочными подробностями, превратился в легенду, которую сегодня охотно выдают за исторический факт иные научные издания. Николай Назарович, видимо, не противился подобного рода рассказам. Не знаю, верил ли в это кто-либо из районного и областного начальства. Как показали дальнейшие события, со Сталиным или нет, но кое с кем из руководителей партии и государства Кривцов действительно был знаком. Не вызывает сомнения особое отношение к нему министра лесной промышленности Г.М. Орлова и его окружения. Бродили туманные намёки на знакомство с Л.М. Кагановичем и другими членами правительства. Кривцов часто ездил в Москву на различные мероприятия, и никто не знает, кого он встречал в коридорах власти, с кем и о чём говорил, кому понравился, кто заинтересовался его судьбой.
Допускаю, что в пылу застолий Николай, порой даже не подозревая, что его слова для узкого круга разнесутся далеко, на ходу выдумывал невероятные истории, от которых потом зазорно было отказываться. Слово-то – не воробей… Застолья в трудные послевоенные годы для многих служили отдушиной, забвением и были, наверное, во многом поэтому очень популярными, их любили все – и власть предержащие, и простые смертные. Собирались по каждому поводу и без повода. Поводов вокруг Кривцова в 1949 году было столько, что хоть отбавляй, официальных, полуофициальных, дружеских, семейных, чисто случайных. Особенно выросло число случайных встреч. Кто только не напрашивался в друзья-товарищи, и те, кто искренне этого хотел и заслужил, и желающие получить выгоду, и любители хоть как-то погреться в лучах славы или просто выпить за чужой счёт. Не каждый способен выдержать такую лавину. Кривцов держался, как мог, но время от времени срывался, уходил, говоря сегодняшним языком, в виртуальное пространство. В этом астрале, возможно, и возникали такие картины как правительственный приём в Кремле с участием Кривцова, бокал вина и предложение обратившегося к Николаю Сталина выпить за его здоровье, подаренная Сталиным пачка ленинградских папирос «Беломорканал». Очевидно, лесоруб не знал о приверженности вождя только к одному сорту папирос - «Герцеговина Флор», да и то особого производства.
|
|
 Первоначальный дизайн пачки «Беломорканала» (https://vk.com/wall-184131328_6611?z=photo-7880867_457253703%2Fwall-1841...). |
«Беломорканал» потребляли люди попроще и победнее тех, кто курил «Казбек». Правда, всё – относительно. Я пробовал в далёкие годы юности все три марки. Мой бюджет районного журналиста позволял не дороже «Беломора» и часто заставлял переходить на сигареты «Прима» и папиросы «Север». «Зеки» на областной ударной стройке, угощали «Казбеком». За проволокой, вероятно, доходы были у кое-кого повыше наших, и тотальный дефицит 60-х не был для них помехой затягиваться тем, что нравилось. Помню, как даже начальник строительного управления иногда «стрелял» у «сидельцев» элитные папироски, запасы которых у них почему-то никогда не иссякались.
Что судить Кривцова. Ему, наверное, хотелось выглядеть в лучшем свете, показать землякам, что такие как они, люди из лесной глуши, тоже не лыком шиты. Порой мы все переплетаем реальность с вымыслом, со своими грёзами во сне и наяву. Ошибаемся, путаем и смешиваем факты, фамилии и даты… Взять, к примеру, ту же полученную Кривцовым премию. К ней с чьей-то подачи прилепилось название премии 1949 года. Так говорят все – от стенгазеты и боевого листка до Большой советской энциклопедии. Кстати, в статье о Кривцове здесь неточно указаны почти все события и даты
Н.Н. Кривцов и другие получили премию 1948-го года! Это постановление Совета Министров СССР принято и опубликовано в 1949 году. Но премия 1948 года, за достижения 1948 года. Тут и спорить не приходится, ибо документ так и называется: «О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки и изобретательства за 1948 год»! (Выделено мной).
Праздники проходят – будни остаются. Кривцов неузнаваемо изменялся на рабочем месте. Он всегда был собран, сосредоточен, пунктуален, нетерпим к нарушениям технологии, требователен к себе и товарищам, не переставая искал новые и новые приёмы валки и раскряжёвки, формы организации труда бригады. Сталинская премия накладывала на него большие обязанности. И Николай, очевидно, это хорошо понимал. Надо было работать ещё лучше. Да и характер этого человека, честолюбие, вся его природа не позволяли вести себя по-другому.
Уже сразу после известия о присуждении ему Сталинской премии Н.Н. Кривцов показал, что все прежние достижения для него не предел. Нормировщики Омутнинского леспромхоза Соболева и Турундаева подсчитали, что если в апреле 1949 года за каждую минуту он валил одно дерево, то в мае за две минуты спиливал три. Экономия нескольких секунд давала возможность спиливать в среднем за смену 600, а в отдельные дни – 800 деревьев. В июне на собрании хозяйственного актива Минлесбумпрома СССР Николай Назарович обязался заготовить своей бригадой до начала осенне-зимнего сезона 25 тысяч кубометров древесины и сделал это. За 9 месяцев хронометража, проведённого научными сотрудниками ЦНИИМЭ, Кривцов спилил ВАКОППами более 77 тысяч деревьев.
Сейчас трудно оценить заработки лесорубов в сравнении с сегодняшними. Но замечу, что кривцовские в то время считались очень высокими. Сам Николай получил за полгода 35 тысяч рублей. Месячные доходы самых низкооплачиваемых членов бригады, сучкорубов, тоже были немаленькими - от 1000 до 3000 рублей. Для наглядности посмотрим на размер Сталинской премии второй степени. Она составляла тогда 100000 рублей. Совнарком СССР установил, что Сталинские премии, присуждённые авторским коллективам, выдаются в следующем порядке: - при коллективе в два человека премия делится между ними пополам; - при коллективе в три человека руководителю выдается половина премии, а вторая половина делится поровну между остальными двумя; - при коллективе в 4 и больше человек руководителю выдается одна треть премии, а две трети делятся между остальными членами коллектива поровну. Если руководителю полагались 33333 рубля, то другие награждённые в нашем случае получали по 11111 рублей с копейками… Я хорошо помню банкноты тех лет. Держать в своих руках довелось лишь рублёвки, трёшки и пятёрки. Более крупные дензнаки мне по малости лет не доверяли. Потерял как-то рубль, выданный на хлеб, и был строго наказан. Когда подрос, в школьном возрасте, выше пятидесятирублёвок тоже не приходилось пользоваться. Купюры высокого достоинства завораживали своей красотой и таинственностью. Воображение рисовало за ними множество заманчивых и недоступных вещей и благ.
Пример Кривцова всё время подталкивал к лучшей работе других рабочих лесопункта. Здесь появилось немало новых стахановцев, порой даже опережающих Николая Назаровича. В районном соревновании лесорубов постоянно занимали призовые места электропильщик Станислав Фёдорович Михайлов, лучкисты Александр Васильевич и Михаил Николаевич Волосковы, трелёвщики Иван Астафьевич Пауков, Фёдор Григорьевич Дубовцев и Анатолий Фёдорович Синцов.
В сентябре 1949 года начался новый этап трудовой биографии Кривцова. В августе Министр лесной и бумажной промышленности СССР специальным приказом поручил ему не просто опробовать новую пилу ЦНИИМЭ-К5, а показать всем её возможности на низкой срезке деревьев. Надо было решить проблему высоких пней, мешающих эффективному использования появившихся на делянках трелёвочных тракторов КТ-12, а также восстановительным посадкам леса. Через месяц после решения министра новая пила была в руках Николая Николаевича. Кривцов, как всегда, не стушевался, быстро освоил К5 и нашёл способы резки деревьев почти под корень.
Сплошной обмер высоты пней, проведённый в январе 1950 года на одном из участков, показал, что средняя высота пня от уровня грунта до среза при среднем диаметре в 31 сантиметр составила 12 сантиметров, а высота от шейки пня (места наибольшего изгиба корневых лап при переходе в ствол) до среза — 5 сантиметров. Выборочные обмеры 20 пней наиболее крупномерных деревьев с диаметром среза 36—50 сантиметров дали соответственно 14 и 2 сантиметра.
Неутомимый новатор перешёл на повал деревьев узкой лентой. Бригада Кривцова при низкой срезке деревьев за осенне-зимний сезон 1949-1950 гг. перекрыла все свои планы и обязательства, сумев заготовить 31 тысячу кубометров хлыстов. Начав работать электропилой в 1947 г., Н. Н. Кривцов валил за смену до 55 деревьев, а в 1950-1951 г. - уже 600 и более. Он постоянно выходил победителем во всесоюзном соревновании электропильщиков, разделял славу с А.П. Готчиевым, Е.Г. Староверовым, П.М. Коробейниковым, В.Г. Губановым и другими известными в стране лесорубами.
Не менее важная заслуга Николая Назаровича состоит в том, что он одним из первых в стране пришёл к пониманию комплексной организации труда в лесу – от валки до погрузки древесины на нижний склад, в координации усилий всех звеньев – сучкорубов, трелёвщиков, грузчиков, подсобников, электромехаников – объединению всех производственных процессов в один поток. Он постоянно заботился, чтобы на каждой операции были задействованы новая техника, новые технологии, новые формы организации труда, опыт других стахановцев.
Рекорды Кривцова часто приводили к пробуксовыванию всей технологической цепи. Не успевали сучкорубы. Лошади уже не справлялись с трелёвкой и вывозкой резко выросшего потока древесины. Возникали заторы на погрузке. Перестройки потребовали всех другие элементы – бесперебойное обеспечение электроэнергией, пильными цепями и запасными частями, своевременный ремонт механизмов.
Взять, к примеру, электроснабжение. Пилы – электрические, транспортёры и погрузочные лебёдки – тоже. Мощностей часто не хватало на все устройства. Источники электроэнергии на лесоповале давно занимали умы учёных и конструкторов, особенно из ЦНИИМЭ.
К моменту массового применения электропил появился достаточно широкий модельный ряд передвижных установок. Потребовался особый тип электростанций с легко обслуживаемыми генерирующими агрегатами, работающими на любом, желательно местном, топливе. Первое, что приходило: станции в лесу – значит, на дровах. Другие предложения исходили из того, что условия везде разные, поэтому и двигатели нужны приспособленные к этим условиям, – паровые, твёрдотопливные, жидкотопливные – такие, которые в данный момент и в данном месте экономичнее и производительнее. В условиях острого дефицита в стране нефтепродуктов приходилось мириться не с самыми лучшими решениями, но дающими, хотя бы временно, выход из трудного положения. Предлагались угольные, дровяные, лигроиновые газогенераторные, реже – бензиновые и дизельные, станции, установленные на тракторных, автомобильных, железнодорожных, конно-санных, плавучих средствах передвижения. При том уровне развития науки и техники всё это пока выливалось во что-то громоздкое, маломобильное, неповоротливое, требующее непозволительных материальных и трудовых затрат.
Временный вариант установки первых передвижных электростанций ПЭС-12. Фото Е.А. Блейхмана
Паровая электростанция ППЭС-40 вышла очень громоздкой и неудобной в обслуживании. Первой массовой стала электростанция ПЭС-12 с газогенераторным или бензиновым двигателем. Затем в лесосеки, на верхние и нижние склады пришла мощная ПЭС-60 с дизельным двигателем, способная обеспечивать током уже несколько пил, погрузочных лебёдок, транспортёров и других механизмов. ПЭС-12 выпускалась Ликино-Дулевским машиностроительным заводом Главлесомеханизации Министерства лесной промышленности СССР. В основном она была предназначена для питания энергией электропил ВАКОПП и широко применялась в разных вариантах, в том числе с двигателем ГАЗ-К от газогенераторной установки, работающей на древесной чурке и угле. ПЭС-60 монтировалась в утеплённом передвижном фургоне типа «Кунг» проектного конструкторского бюро Министерства бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР и Шумерлинского деревообрабатывающего комбината. Мобильная электростанция АС-315 («летучка») устанавливалась на автомобиль ГАЗ и предназначалась для использования на подготовительных работах в лесосеках, разрубке лесовозных трасс, строительстве и ремонте небольших деревянных мостов, валке и разделке аварийных деревьев. Компоновка АС-315 оказалась настолько удачной, что в модернизированном и усовершенствованном виде выпускалась до последних лет.
|
|
 |
| ПЭС-12-200 - независимый транспортабельный источник электрической энергии. Всесоюзная сельскохозяйственная выставка (ВСХВ) в Москве. 18.07.1955. Фото А. Чепрунова. РИА Новости. https://riam6diabank.rU/ni6dia/1150110.html | ПЭС-12-200, установленная на санях: 1- корпус (капот), 2 — щит моторного отделения, 3 — верстак, 4 — барабан (катушка) с кабелем, 5 — подогреватель, 6 — прицепная тяга, 7 — заточный станок, 8 — двигатель, 9 — генератор, 10 — бензиновый бак, 11 — щит управления, 12 — огнетушитель. https://stroy-technics.ru/article/konstruktsii-peredvizhny kh-stantsii |
На 110-м участке, куда попал Н.Н. Кривцов, работала ПЭС – 7 Ликинского завода. После перехода на пилы ВЦИОМЭ-К5 использовалась модернизированная электростанция повышенной частоты ПЭС-12-200. Павел Иванович Сальников, начавший обслуживать в 1948 году передвижную электростанцию, дававшую ток пилам Кривцова, приобрёл квалификацию на курсах Череповецкого электромеханического техникума. С приходом на лесоповал Кривцова ему, его сменщикам и пилоправам тоже пришлось перестраиваться. Николай Назарович требовал чёткой и безотказной работы. Теперь они приходили на делянку раньше всех. Прохлаждаться некогда. Тем более, что кривцовский метод приняли соседние бригады Михайлова, Волоскова, Гирёва. Моторист проверял двигатель, заправлял горючим, пилоправ приводил в порядок пилы, цепи, выдавал их подошедшим вальщикам. Когда все расходились по своим местам, звуковой сигнал станции извещал о начале подачи электричества на пилы. Убедившись, что двигатель в порядке, Сальников отправлялся в обход, узнавал, нужна ли кому-нибудь помощь. После его возвращения такой же обход делал пилоправ. Он брал с собой несколько запасных пильных цепей, инструменты для регулировки и мелкого оперативного ремонта…
У нас же, на 101-м, в сто десятом квартале, родился получивший распространение в леспромхозах страны опыт обслуживания одной электростанцией не четырёх, как предусматривалось их проектной мощностью, а шести-восьми пил.
Кривцов при каждом удобном и неудобном случае постоянно просил руководство леспромхоза, треста и министерства заменить на трелёвке лошадей тракторами. Наконец, в феврале 1949 года бригада получила два трактора «Ста́линец-80» (С-80). Это позволило перейти на заготовку и вывозку леса в хлыстах, отказаться от раскряжёвки древесины на пасеке, резко увеличить темпы валки. С февраля 1949 г. Н. Н. Кривцов организовал поточную линию на заготовке с тракторной подвозкой леса. Но С-80 тоже не стали справляться с резко выросшим объёмом работ.
|
Масштабная модель трактора КТ-12 из журнала «Тракторы: история, люди, машины»
|
Опытный образец трелёвочного трактора на испытаниях. Фото из книги В. А. Александрова «Механизация лесосечных работ в России», СПб.: Профи, 2009. С. 19. |
В те времена на трелёвке во всех странах использовались гусеничные тракторы общего назначения. Они были плохо приспособлены для такой работы. Созданием первого специального трелёвочного трактора в первые же послевоенные годы занялись учёные Ленинградской лесотехнической академии, ЦНИИМЭ, конструкторы Кировского завода и Гипролесмаша. Первой в мире машиной такого типа явился в 1948 году советский трелёвочный трактор КТ-12. Долгое время он был основным в нашей стране механизмом, применяемым на трелёвке. Все работы по созданию технического и рабочего проекта этого трактора велись Кировским заводом под руководством знаменитого конструктора советских танков Героя социалистического труда, лауреата Сталинской премии Ж.Я. Котина. На заводе проект был зарегистрирован под индексом КТ-12, что означает «Кировский трелёвочный, 12-я модель».
Тракторы КТ-12 с газогенераторными двигателями в делянках Песковского леспромхоза. 1951. ЦГАКО.
КТ-12 стал удачным опытом производства газогенераторных спецмашин с двигателем, работавшим на дровах. У трактора была очень хорошая проходимость. Он мог преодолевать с полной загрузкой крутые подъёмы на сухом твёрдом грунте крутизной до 30-ти градусов, рвы шириною более метра, отвесные крутые стенки высотой до 60 сантиметров, броды в метр глубиной и двигаться по косогору с боковым креном до 20-ти градусов. Дорожный просвет в 540 мм позволял без особого труда преодолевать большие камни, пни и валежник. КТ-12 (у нас его называли «котиком») даже превосходил славившийся отличной проходимостью знаменитый танк Т-34. Трактор мог не только подтаскивать хлысты, но и грузить их на железнодорожные сцепы или на автомобили, поэтому кое-где обходились без кранов и стационарных лебёдок. За создание нового трактора для трелёвки леса конструкторы Кировского завода Ж.Я. Котин, Л.Е. Сычев, Н.В. Курин, Ф.А. Маришкин, В.А. Каргаполов, а также С.Ф. Орлов (ЛТА им. С.М. Кирова) и А.В. Фролов (Гипролесмаш) были удостоены званий лауреатов Сталинской премии. Кировский завод серийно выпускал КТ-12 до 1951 года. Ремонтом занимался петрозаводский Онегзавод. Затем производство КТ-12 по решению правительства было передано Минскому тракторному заводу, где его выпускали до 1956 года. Минские инженеры постоянно вносили в конструкцию КТ-12 усовершенствования. Новая модификация КТ-12А (1955 г.) получила более совершенный газовый двигатель ГД-30 и увеличенную раму. Но мощность трактора уже не соответствовала требованиям времени. В дальнейшем газогенераторные машины распространения не получили, их выпуск был прекращён, а на смену им в начале 1956 г. пришли более мощные трелёвочные тракторы ТДТ-40 с дизельными двигателями.
Осенью 1949 года за бригадой Кривцова закрепили четыре трактора КТ-12. Они полностью заменили плохо приспособленные к трелёвке С-80, а также всех ещё остававшихся лошадей. Лесной поток приобрёл новую силу. Теперь раскряжёвка хлыстов велась только на эстакаде у места отгрузки древесины, а не в лесосеке, как раньше. На горизонте уже забрезжила новая цель – отправлять лес из делянок в хлыстах и перевести все операции по выпуску сортиментов на нижний склад. Строительство его проектировалось рядом с железнодорожной веткой Яр – Фосфоритная. На 101-м ждали специальные спаренные вагонетки – сцепы для транспортировки длинномеров по УЖД.
Погрузка хлыстов на сцепы; Грузовой состав Песковской УЖД идёт на нижний склад леспромхоза. 1951. ЦГАКО.
В Минлесбумпроме СССР решили изучить и широко распространить опыт бригады Кривцова. В 1949 – 1950 годах на 101-й несколько раз выезжали сотрудники Центрального научно-исследовательского и проектно-конструкторского института механизации и энергетики лесной промышленности (ЦНИИМЭ). В течение многих месяцев с помощью леспромхозовских специалистов они внимательно наблюдали за жизнью кривцовского коллектива, за действиями самого Николая Назаровича, хронометрировали и фотографировали все операции, подмечали каждую деталь, анализировали результаты в таблицах и графиках, чертежах, планах, схемах разработки лесосек и расстановки людей сначала при валке леса пилой ВАКОПП, а затем и ЦНИИМЭ - К5.
Лобанова Елена Васильевна. Как работает электропильщик Н.Н. Кривцов, лауреат Сталинской премии
Сегодня нет смысла описывать тонкости технологий разработки лесосек, найденных и применённых Кривцовым. Нет прежнего леспромхоза, нет той техники. В наших местах пока не созрел новый лес. Если даже он будет когда-то востребован, едва ли пригодится всё то, что изобрёл и воплотил Николай Назарович. И самое главное – мало осталось людей, которые бы помнили и хорошо разбирались в давно ушедших в прошлое подробностях и могли по достоинству оценить все особенности ремесла вальщика и бригадира Кривцова.
Отношение к Николаю Назаровичу сложилось у современников неоднозначное. Несмотря на большую шумиху в прессе, в посёлке его мало кто знал: временный, приезжий из Омутнинска, работал и жил на 110-м, в лесу, без семьи, часто куда-то уезжал. Многие считали, что Кривцов пользуется особым положением стахановца и лауреата Сталинской премии, что его незаслуженно превозносят, создают лучшие условия в ущерб своим рабочим. Сам Николай, вероятно, чувствовал это и при каждом удобном и неудобном случае пытался показать обратное: он - свой, такой же. Не отказывался от предложений посидеть, поговорить, выпить за успехи. Как-то получив очередную премию, купил на 101-м бочку пива и угощал всех прямо в магазине. Пример, оказался заразительным. На 101-м его неоднократно использовали. И, как я узнал почти через три десятка лет от своего дяди Михаила - известного в Белорецке вальщика и тракториста, - чуть ли не стал традицией, своеобразным ритуалом. В 1960-1970-е годы, скажем, в Залазнинском леспромхозе так же поступали некоторые бригады. Иной раз демонстративно катили «победную» бочку по улице, ставили возле столовой или бани и угощали всех желающих.
Ким Альбертовия ЛОНН
Каганович Лазарь Моисеевич (1893 – 1991)
Несколько по-другому относились к Кривцову те, кто знал его только по публикациям, пропагандистским материалам и встречам на официальных мероприятиях. Они уважали его за рекорды. Не знаю, каким образом Николай очаровал многих высокопоставленных управленцев. Думаю, их привлекала его способность ухватывать новое, прогрессивное, двигаться вперёд, показывать пример, получать ожидаемый эффект. Простота, неискушённость, искренность поведения тоже могли сыграть определённую роль. Как бы то ни было, но благожелатели или, по крайней мере, заинтересованные в успехах Николая находились и в Омутнинске, и в Кирове, и в Москве.
Я долгое время считал, что байка отчима о премии, полученной от приезжавшего на 101-й Кагановича - «сказка венского леса». Как мог член Политбюро ЦК ВКП(б), заместитель Председателя Совета министров СССР оказаться в нашем посёлке? Если приезжал, то зачем, к кому? Как-то на одной из последних встреч И.К. Бабинцев, с которым мы были знакомы почти 30 лет, рассказал о приезде Кагановича на 101-й. Я тогда был сильно озабочен другими делами, и не запомнил, не записал подробности истории, поведанной мне Иваном Кирилловичем. С годами она вообще вылетела из моей головы. И только недавно, читая книгу А.Е. Плотниковой «Значок на карте или Край лесорубов», натолкнулся на воспоминания К.А. Лонна, одного из очевидцев знаменательного для местных жителей события. С помощью автора книги Аллы Евгеньевны я связался с Кимом Альбертовичем по телефону, и он не только подтвердил приезд Кагановича в наш посёлок, но и добавил интересные детали, сугубо личные впечатления. Процитирую слова Лонна из книги Плотниковой:
«Летом (1951 или 1952 года) после уроков нам сказали, что в леспромхоз приехал Лазарь Моисеевич Каганович, что он в лесу на 110-ом км и вот-вот должен прибыть в контору. Мы толпой бросились к диспетчерской нашего УЖД. Там уже и взрослых набралось много. Паровоз с двумя вагонами привез человек сорок. Сначала вышли человек десять в серой одежде и внимательно оглядели нашу толпу. Затем вышел человек в белом кителе и фуражке. Он чем- то на расстоянии был похож на Сталина. Рядом с ним был наш директор. Все думали, что вся эта прибывшая делегация отправится в столовую, которую уже закрыли с утра. Но толпа двинулась по узкоколейке на нижний склад. Впереди шли директор с Кагановичем, по бокам шагали люди в сером, и их, как мы после узнали, было тридцать. Десять охранников из Москвы и двадцать из Кирова. Каганович, увидев шагающую по обочине толпу школьников, обратился к ним с вопросом: «Как учитесь ребята?» Громче всех закричал двоечник–второгодник из пятого класса: «На отлично!!!» На нижнем складе Каганович стоял на площадке транспортёра, показывал пальцем в разные стороны и что-то говорил директору. Было видно, что директору уже стало совсем плохо.
В этот момент из толпы вырвался человек и устремился прямо к транспортёру. Его тут же подхватили люди в сером. Кагановичу пришлось вмешаться и разрешить незнакомцу подойти поближе. Человек в железнодорожной фуражке и комбинезоне подошел строевым шагом, взял под козырек и отрапортовал: «Лазарь Моисеевич, я встречался с вами в Москве. Я был помощником машиниста паровоза. Вы взобрались ко мне в кабину. Сейчас я работаю кочегаром, а хотел бы стать машинистом».
Я не слышал ответа, но видел, как «люди в сером» отправили кочегара в обратно в толпу.
Директор что-то объяснял Кагановичу, который уже собрался уходить к своему вагону, но спуститься на землю с транспортёра в этом месте было невозможно. Всей приезжей компании пришлось пройти метров пятьдесят до ступенек.
В столовой все ждали высокого гостя, и местные остались без обеда. На следующий день в меню были блюда, которых в обычных столовых не бывает».
Я спросил Лонна, известно ли ему что-нибудь о цели визита высокого гостя? Ким Альбертович уверенно ответил: Каганович приезжал к Кривцову, у него и был, на 110 участке.
Прочитав мою публикацию в «Родной Вятке» о 101-м, омутнинский краевед Василий Данилович Исупов написал мне, что у него кое-что есть о Н.Н. Кривцове. Он прислал несколько интересных газетных вырезок и текст с изложением части работы ученицы 10-го класса Омутнинской средней школы № 9 Екатерины Карсаковой. Под руководством учителя истории и обществоведения Ольги Николаевны Одеговой она сделала первую серьёзную попытку изучить биографию прославленного земляка. Изыскание получило высокую оценку, заняв в 2008 году 2-е место в областном конкурсе школьных работ по краеведению в номинации «Биографии земляков». К сожалению, в полученном от Исупова отрывке карсаковской работы не оказалось важнейших элементов – ссылок на источники и копий самих документов, которые были в оригинале. Неизвестна судьба этого сочинения. Несмотря на некоторый налёт детской наивности, учительской дидактики и установок тогдашней школьной программы, оно заслуживает публикации даже отдельным изданием. Работая с документами Кировского областного архива, я убедился в достоверности изложенных школьницей фактов биографии Н.Н. Кривцова. Исследование выполнено очень добросовестно, исторически. Поэтому решил сослаться на отрывок карсаковской беседы о Кривцове с И.К. Бабинцевым, тем более что сам слышал от него историю о приезде Кагановича на 101-й. Впервые Кривцова Бабинцев увидел в 1952 году, когда работал инструктором райкома партии:
«В район тогда пришло сообщение, что министр железнодорожного транспорта Каганович [Бабинцев ошибся, Каганович не был в то время министром железнодорожного транспорта. Должность наркома путей сообщения он занимал с перерывами с 1935-го до 1944 года. Являясь членом Бюро Президиума (Политбюро) ЦК ВКП(б), заместителем Председателя Совета министров СССР и председателем союзного Государственного комитета по материально-техническому снабжению, он имел отношение к работе железных дорог, изучал их проблемы и даже дискутировал по ряду вопросов с В.М. Молотовым – В.П.] едет из Сибири и планирует заехать к нам на … «101 км» …, чтобы встретиться со знатным лесорубом Кривцовым и его бригадой. Первым секретарем был тогда Данилов Семен Степанович. Он сказал мне:
- Ты поедь там посмотри, чтобы все было готово [к приезду] …
Ну, я туда приехал с директором леспромхоза… Директор дал задание приготовить мотовоз с вагоном…Потом в столовую – там предупредили. Зашли в приезжую: комнаты нормальные. Все обошли…».
Поезд с Кагановичем подошёл на следующее утро. Вагон министра сразу отцепили и поставили, где погрузка (в тупик). Бабинцев встал в сторонке.
«Каганович вышел один, подошел к директору леспромхоза, и они пешочком пошли к диспетчерской на УЖД… Спросили:
- Лазарь Моисеевич, вы обедать где будете, в столовой?
- Нет, в столовой не надо, я покушал.
И они сразу же пошли в вагончик. Поехали… Остановились в делянке. Он сказал:
- Где бригада Кривцова?
И пошли к нему. Это недалеко было. Время было уже где-то к обеду. В одиннадцать пришли… Кривцов со всей бригадой явился. Пришли, сели, о чем-то говорили, а мы в стороне наблюдали. С часок-то переговорили, а потом был обед… Там был котлопункт, будка деревянная на колесах. И мужики подобрали местечко, где питаться, и прямо на пнях, в круговую все уселись на обед. Секретарь, предрик [аббревиатура от "председатель районного исполнительного комитета" - В.П.], директор, начальник лесопункта. И тарелки стояли у них прямо на пнях. Очень красиво было: кругом зелень такая. Кривцов держался хорошо. Стеснения у него не было, речь – нормальная. Говорил, что техника устарела и многое что, но я не слышал. Просили тогда у Кагановича денег на устройство тупиков…Когда они договорились часа два было. Кривцов пошел с бригадой работать, а Каганович никуда не заходил, ничего не говорил, он – сразу в вагончик… Вечером пассажирский пошел, его подцепили, он уехал…».
В леспромхозе и тресте, получив удачные эксперименты Кривцова с непопулярной электропилой и хвалебные отзывы прессы, быстро сообразили выгоды от такого приобретения. Администрация использовала положение знатного лесоруба страны и не упускала случая выпросить в министерстве и правительстве различные льготы. Всегда был дефицит пильных цепей, запасных частей, новых трелёвочных тракторов, постоянно не хватало денег на развитие производства, строительство культурно-бытовых объектов. В критических случаях шли к Кривцову: «Назарыч, пошли телеграмму министру…, он поломается, поломается, да и поможет». Кривцову приходили персональные посылки с цепями и запасными частями и даже тракторы. Запчасти распределяли по всему леспромхозу, технику направляли в «узкие» места. Но и беспокойства от Кривцова было больше, чем от всех других вместе взятых. Всесоюзная известность стахановца, лучшего из лучших никому не давала покоя. Чуть что не так – областное и столичное начальство сразу начинало тревожиться, проверять, в чём дело… Поэтому в Омутнинске закрывали глаза на мелкие проступки Николая Назаровича, старались смягчить последствия более тяжёлых провинностей, воздействуя воспитательными беседами и партийными взысканиями. А их у него накапливалось немало. Награды чередовались выговорами, последующими решениями о их снятии, и опять – поощрения и наказания.
Мне кажется, что личность Николая Назаровича раздваивалась – на исконно мужицкую, сермяжную, но особую, выпестованную на хороших и дурных традициях обитателей суровых вятско-камских лесов и зародившуюся в 30-х годах, новую, стахановскую, публичную, переходящую иной раз в плакатную. Эти сущности постоянно конфликтовали, боролись между собой, не давая покоя их обладателю. Внешне завидная судьба Кривцова была, как сегодня мне представляется, очень сложной, одновременно и счастливой, и несчастной. Первая сущность была основой его успехов и причиной срывов. Вторая стремилась выкорчевать или хотя бы сгладить недостатки первой, звала к рекордам, славе, почёту, наградам и должностям. Уже в начальных раундах этой борьбы она проиграла перспективы карьерного роста, но обильно подпитываемая извне, неустанно подталкивала к новым, признанным официальной идеологией победам. Она и вносила драматические ноты в личную жизнь Николая Назаровича. Я не нашёл ни одной послевоенной публикации, в которой бы кто-то поинтересовался у Кривцова его семьёй, женой, детьми, рассказал об интересах своего героя, не связанных с производством, рекордами, новинками в технологиях. Везде – не человек, а хорошо отлаженная лесозаготовительная машина. Но и эта машина давала сбои. Она была человеком и требовала человеческого участия. Без него сбои случались всё чаще и чаще. Сомневаюсь, что кто-то бы другой смог выдержать подобный образ жизни. Почти десять лет в отрыве от родных людей, налаженного семейного быта, тяжеленные пилы, снег по пояс, вода по колено, тучи комаров и мошек, сорокаградусный мороз и летняя жара, в лучшем случае отдельная комната в общежитии, казённая еда в столовке или на котлопункте мастерского участка… и блеск столиц, областного центра, куда он часто выезжал, уютность гостиниц и хлебосольство ресторанов… Даже Омутнинск после жизни в лесу казался большим городом. Да ещё обязательства. Многочисленные, нелёгкие, перед леспромхозовским начальством, трестовским, министерским, товарищами, наконец. Их надо во что бы-то ни стало выполнять. Жизнь Николая Николаевича раздваивалась на повседневную действительность лесоруба и на выездные, праздничные, парадные дни, которые постепенно занимали в ней всё больше и больше места. Эти моменты расслабляли, размагничивали, манили беззаботностью, приятными встречами с застольями…
Но в целом Николай Назарович умел блюсти лицо лауреата Сталинской премии. Она его, вероятно, поддерживала одним своим названием, принадлежностью к вождю, вызывала интерес к её обладателю, привлекала в нему внимание прессы, служила своеобразной защитой. Часто выручали и помогали его природные задатки.
В Кировском книжном издательстве в это время вышел отдельной брошюрой большой очерк журналиста Бориса Поперёкова «Лесоруб – новатор». Николай Назарович предстал здесь перед читателями как «один из замечательных людей нашей области». Автор попытался показать личные качества своего героя:
«Незаурядная натура, пытливая мысль, какой-то задорный огонёк в работе сразу выделили Николая. Он от природы любил пошутить, и его задушевный здоровый смех заражал всех вокруг. Работать с ним шли с большой охотой».
—С Николаем не пропадёшь, — отзывались о нем лесорубы, — он и работать мастак и за словом в карман не полезет».
Шутки Николай любил и порой рискованные для себя и для других. Рассказывают, как-то к лесорубам занесло представителя управления рабочего снабжения министерства, который решил проверить местный общепит. С начальником леспромхозовского ОРСа они надолго застряли в котлопунктовском вагончике, приказав никого туда не пускать. Подошло время обедать бригаде Кривцова. Николай постоял, посмотрел – никто не выходит. «Обожди, Назарыч, начальство обедает», - посоветовали окружающие. Кривцов взглянул на стоявшую рядом с вагончиком одинокую полусухую лесину, схватил пилу и быстро повалил её так, что она стволом и ветками закупорила вход в котлопункт. Засевшие там начальники, услышав шум падающего дерева и не сумев открыть заблокированную дверь, всерьёз перепугались. Выскочили из вагончика через служебную дверь кухни: «Что это у вас творится?! Почему котлопункт поставили в зоне валки леса?». Собравшиеся на обед лесорубы не могли удержаться от смеха, все вокруг хохотали…
«Энергия, неутолимая страсть к работе били в нем ключом…». За многолетнюю безупречную работу Н.Н. Кривцов в 1952 году получил орден Трудового Красного Знамени. По трудовым результатам он бы мог претендовать и на более высокую награду. А.П. Готчиев, например, заслужил орден Ленина. Могу только предположить причину «недооценки»: Николай носил тогда очередное партийное взыскание.
Ещё несколько строк из очерка Б. Поперёкова:
«Бывает иногда так. Хорошо работает человек, других обгоняет, на него равняются, опыт его перенимают. Видит человек, что он впереди других, что он почетом пользуется, уважением, возьмет и успокоится. А время летит, очень быстро летит советское время. Человек не заметит этого, глядь, а другие уже обогнали его. Спохватится человек, да поздно — уже в хвосте оказался, авторитет потерял.
Не таков Кривцов. Останавливаться на достигнутом — не в его характере. Он постоянно стремится вперед, смело шагает с одной ступеньки на другую, и все выше и выше, дальше и дальше. И, кажется, предела нет его творческим дерзаниям. Это и в самом деле так: предела нет».
К сожалению, предел есть. У каждого человека. Он наступает у кого-то – раньше, у кого-то позже. Проявляется не сразу. Достигнуты или исчезают цели, накапливается усталость, давят внешние обстоятельства. Все основные новаторские цели, поставленные Кривцовым перед собой и выдвинутые сообществом лесозаготовителей, уже в начале 1950-х годов были реализованы. На 101-м, например, успешно осваивались и широко внедрялись электропилы, передвижные электростанции, погрузочно-разгрузочные лебёдки, трелёвочные тракторы КТ-12. Древесина разделывалась на сортименты только на нижнем складе, куда попадала железнодорожными сцепами в хлыстах. Лесной поток стал действительно механизированным, за исключением отдельных операций - обрубки сучьев, штабелёвки, погрузки, особенно дров. Ещё не хватало кранов, пока не могли избавиться от ручной сброски с эстакадных транспортёров и укладки в штабели готовых сортиментов для хранения и последующей их отправки потребителям. Но все эти узкие места не входили в круг интересов и задач Кривцова. Вокруг него всё быстро изменялось. Молодая поросль электропильщиков, выросшая на его примерах, стала не только догонять, но часто обгонять учителя. Количество комплексных бригад в лесу увеличивалось в геометрической прогрессии. Многие сезонники, стахановцы на лесозаготовках, превращались в кадровых рабочих. Везде – в лесосеках, на УЖД, на нижнем складе, в разрастающихся службах лесопункта, центрального и участковых жилых посёлков появились сотни новых людей, приехавших со всех концов страны. 101-й лесопункт отделился от своего родителя Омутнинского леспромхоза и в 1951 году вышел на самостоятельную дорогу под названием Песковский леспромхоз. К управлению предприятием пришли новые люди. Они не оглядывались назад: им некогда, дел невпроворот. Каждый день приносил головоломки. Кривцова, лауреата, здесь постепенно стали если не забывать, то относиться к нему несколько по-иному, без патетики и обоготворения. Поостыл интерес прессы. У самого Николая Назаровича порвались многие прежние связи с Омутнинском. Он не сразу это почувствовал, работал, не жалея сил, не давал молодым и бойким соперникам себя обгонять, изобретал новые формы организации работы бригады, улавливал новинки технологий. В 1952 году в стране узнали о кривцовском поточном методе работы.
1953-й год. Смерть В.И. Сталина. Ещё не публичные, но всё чаще и чаще проявляющиеся признаки его осуждения и забвения. Премии за 1952 год не присуждаются, хотя к 5 марта список лауреатов наверняка был уже утверждён. Слово "сталинские" стало неприличным, премию переименовали в "государственную". Информация о ней и её лауреатах дозировалась и затушёвывалась. При Хрущёве о Сталинской премии даже упоминать в печати было запрещено. Дипломы и знаки лауреата Сталинских премий 1-й, 2-й и 3-й степеней желающие могли заменить на дипломы и почётные знаки лауреата Государственной премии СССР.
Ленинец. 26 марта 1970 г.
Политические перемены, вероятно, не остались без последствий для сталинского лауреата Н.Н. Кривцова, как-то повлияли на его характер, поведение и всю дальнейшую судьбу. То многое, чем жил человек, чему верил, на что надеялся, растворялось, таяло, исчезало, превращалось во что-то неосязаемое. Да и было ли оно? Не приснилось ли? Но работа, на всю жизнь избранное дело не ушли. Может быть задор, порывы, резвость впереди идущего поубавились, но многолетняя привычка работать лучше других, самолюбие ветерана стахановского движения и лауреата Сталинской премии всё ещё не давали покоя. Николай Назарович не сдавался. Он и его бригада по-прежнему – в числе лучших. Но это, даже для него самого, – уже не то… Выпивки участились, семья ожидала решения многолетней проблемы – прекращения холостяцкой жизни её главы.
Кривцов решил покинуть 101-й, который вышел из Омутнинского ЛПХ и стал центром самостоятельного предприятия. Задумал перебраться, если не в Омутнинск, то хотя бы поближе, на лесопункт «74-й километр» (будущий Белореченский леспромхоз). Здесь сложились неплохие условия труда и быта. Вместе с ним сюда перебрался основной костяк его бригады. Лесосеки - недалеко от посёлка и железнодорожной станции. Николаю Назаровичу выделили отдельный домик. Возраст, многолетний труд вальщика, прелести холостяцкой жизни в конце концов начали сказываться на здоровье. Настало время окончательно переехать в Омутнинск. В последние годы Н. Н. Кривцов работал на нижнем складе, который находился в черте города. Отсюда в 1965 году ушёл на пенсию. Когда его спросили, что ему подарить на прощанье, долго размышлял и неожиданно для всех попросил пилу «Дружба». «Не надоела ещё?», – поинтересовались в леспромхозе. «Нет. Буду на пенсии – заведу, поработаю или просто посмотрю, как работает…», - рассказывал И.К. Бабинцев. Но дома не усидел. Пришёл проситься на любое дело. Предложили ошкуровку баланса. Согласился. Ещё почти четыре года здесь проработал. К обеду выдавал полторы нормы и уходил домой. В марте 1970 года сердце неугомонного Николая Назаровича не выдержало. Двадцать четвёртого числа, в 59 лет он скончался.
Имя знаменитого стахановца, лауреата Сталинской премии стало забываться. Не знаю почему, по случаю какой даты или события вспомнили о нём через пять лет. В мае 1975 года исполком Омутнинского городского Совета депутатов трудящихся переименовал улицу Шоссейную в улицу имени Кривцова. Сегодня о Николае Назаровиче Кривцове почти никто в нашем краю не знает. Изредка то один, то другой местный летописец напомнит о нём в районной газете. До полной биографии нашего замечательного земляка пока никто добраться не может.
Меня заворожила и затянула история жизни Н.Н. Кривцова, и, может быть, кому-то покажется, что я слишком надолго отвлёкся на неё от своих путевых заметок. Да, поездка моя сегодняшняя, но она не столько в день теперешний, сколько во времена давно минувшие, мои детство и юность, во всё то, что было тогда вокруг меня. И я не мог не напомнить землякам о наших замечательных людях. Безусловно, Николай Назарович – не единственные человек, прославивший наш 101-й – Лесные Поляны. Но разве можно назвать в путевых заметках имена тысяч вальщиков, сучкорубов, трактористов, машинистов паровозов и тепловозов и их помощников, рабочих-путейцев, раскряжёвщиков, штабелёвщиков, грузчиков… Даже все рабочие специальности не перечислишь сразу, не говоря уже о конкретных фамилиях. Их образы хранит память тех, кто живёт сегодня в Лесных Полянах или оказался далёко от своей малой Родины, но не забывает о ней и своих предках.
Продолжение следует.
К данному материалу не добавлено ни одного комментария.